Андрей Зубарев: «Пропускаем третью шайбу, остается две минуты, в голове сидит: не может Германия выиграть Олимпиаду!»
Защитник СКА и сборной России — хоккеист удивительный. В свои 32 Андрей Зубарев выиграл Олимпиаду, чемпионат мира и Кубок Гагарина, но больших интервью никогда не давал. Зато, когда наступило время для подробной беседы, Зубарев восполнил этот пробел с огромным запасом. Рассказал и о мыслях в кульминационный момент олимпийского финала-2018, и о невидимой стороне Олега Знарка, и о болте в руке.
ДОСЬЕ
Андрей Зубарев
Родился 3 марта 1987 года в Уфе
Игровая карьера:
«Салават Юлаев» Уфа 2003–2005
«АК Барс» Казань 2005–2008
«Атлант» Московская область 2008–2010
«Чикаго Вулвз», США 2010–2011
«Атланта Трэшерз», США 2011
«Атлант» Московская область 2011–2012
«Салават Юлаев» Уфа 2012–2015
СКА Санкт-Петербург 2015 – по наст. время
Достижения в качестве игрока:
Чемпион мира 2014
Обладатель Кубка Гагарина 2017
Олимпийский чемпион 2018
Знарок и тест Купера
— Почему СКА в этом сезоне выступает столь нестабильно?
— Давно уже прошел момент, когда СКА был командой звезд. Может, кто-то думает, что мы должны обыгрывать всех соперников на одном коньке. Но такого давно нет! Не только в СКА, но и вообще в КХЛ. Сейчас только через работу, через правильные действия, взаимопонимание, сплоченный коллектив можно добиться успеха. Нет уже такого, что приходишь и на классе выигрываешь.
— Правда ли, что в минувшее межсезонье была очень трудная подготовка? Некоторые игроки СКА даже называют это летом самым тяжелым за карьеру.
— Предсезонка оказалась действительно сложная. Но мне есть с чем сравнивать. Я прошел ее со многими тренерами. У Олега Валерьевича Знарка она все-таки была потяжелее.
— В чем?
— Много аспектов. Большая беговая работа, ускорения. Организм сильно нагружают в командах на тренировках Знарка. Самое неприятное – так называемые фортлеки – отрезки по 300, 400 метров.
ЕСЛИ ЛЕТОМ САМ НЕ ГОТОВИЛСЯ – ТЕСТ КУПЕРА БУДЕТ ОЧЕНЬ КОВАРНЫМ ВЫЗОВОМ
— Как раньше тест Купера?
— Тест Купера – нормальная программа. В субботу мы вылетели в Новогорск, в воскресенье с утра у нас был тест Купера. Я, кажется, уложился в 11,40. Но все равно, если летом сам не готовился – это будет очень коварный вызов.
Российский хоккей против североамериканского
— Вам какой хоккей ближе: канадский или европейский?
— Мне – канадский стиль. Я играл за океаном всего год, но ощутил, что это такое. Для меня, как для не самого быстрого игрока и не с самым лучшим катанием, на большом катке выше риск проиграть позицию. Надо больше читать игру – если заранее не сумел, то пропал. И чем меньше площадка, тем меньше действий требуется совершать. Хотя там все быстрее.
В АМЕРИКЕ ПОПАДАЕШЬ В ДРУГУЮ СРЕДУ
— Все, кто приезжает в НХЛ из Европы, отмечают скорость: не только движения, но и принятия решения. А вам к чему тяжелее всего было привыкать в НХЛ?
— Сейчас не помню. 2010 год был – я еще был молодой и перспективный. (Смеется.) Хоккей был другой, у нас еще – чисто российский. Я ведь еще застал чемпионат Суперлиги, России. На нем рос. В Америке попадаешь в другую среду: где постоянно забрасывают шайбы, где маленькая «поляна», где ограниченное количество времени. Времени нет, на тебя постоянно кто-то летит, бежит. Надо подстраиваться.
— Как?
— Научат выбрасывать и через стекло, и через дальний борт. Человек такое существо, которое ко всему подстраивается, если хочет выживать. Лучше позорно вывести шайбу, чем получить опасный момент.
— Есть примитивизм в североамериканском хоккее?
— Нет, это мы почему-то иногда говорим, что североамериканский хоккей глупый. И при этом сами хотим показаться лучше. Везде есть люди прямолинейные, которые выполняют конкретную задачу – как роботы, пока голову не разобьют. Зато партнеры в них уверены. Везде есть звезды и исполнители. Посмотрите обзоры НХЛ, я их в последние годы не пропускаю.
Как исполнить «Мельницу»
— Почему ваша карьера в НХЛ получилась такой короткой?
— Я провел там только один сезон, но мне ни капли не стыдно. Девяносто девять процентов матчей я сыграл в АХЛ, а в НХЛ – только четыре. И все равно этим горжусь. Внутри, для себя, понимаю, что сделал это. Просто это был последний год для «Атланты Трэшерз». Ее франшизу продали в Виннипег. А там новый генменеджер, новый тренерский штаб. Я прихожу, и никто не в курсе предыдущих договоренностей. Опять в АХЛ? Считаю, что это был бы уже потерянный год. В игровом плане. И зарплата совсем другая.
— Какая?
— В АХЛ ты получаешь 60-70 тысяч долларов в год, в России другие деньги, с которых я и уезжал. Может, у нас такой менталитет, что, когда возникают трудности, начинаешь искать другой путь… Одним словом, причина в том, что команда переехала в Виннипег. В Атланте с удовольствием бы остался.
С ОПЫТОМ И ВОЗРАСТОМ ТЫ СТАРАЕШЬСЯ РИСКИ УБИРАТЬ ВО ВСЕМ
— «Мельница» – ваш фирменный прием – вообще стала очень рискованным элементом в нашем хоккее.
— У меня с судьями хорошие отношения – как с людьми. Один подъезжает, говорит: «Я видел твой силовой, там все было чисто!» Я отвечаю: «Спасибо, но это не отменит тот гол, который мы пропустили, когда я был удален». И подумаешь, нужно ли это делать или нет, если есть риск подвести команду. Получается, трактовки правил на усмотрение судьи: нравится – не нравится. С опытом и возрастом ты стараешься риски убирать во всем: и в жизни, тем более которые могут подвести кого-то, и в хоккее!
— Но болельщики классные силовые приемы очень любят!
— Поверьте, я им это объясняю. Выхожу после игр, общаюсь с болельщиками, сколько надо – 5-10 минут. И говорю: «Понимаю, что вам нравится! Я – с удовольствием! Но это не дворовая команда, где результат безразличен. Здесь ты ответственен за свои действия!»
— Правда ли, что «мельнице» нельзя научиться: она или есть, или нет?
— Конечно, надо иметь свое чутьё. Правильно загнать нападающего, чтобы он просто попался в твою ловушку. Если он поедет туда, куда тебе нужно, – ты ее сделаешь. Вот Андрюха Миронов из московского «Динамо» ее постоянно делает!
Таинственные схемы тренера
— Был ли в вашей карьере нападающий, который делал из вас «клоуна»?
— Есть игроки, которые для меня тяжелые: быстрые, юркие. И сильно хитрые. Тот же Панарин, который запутывает «улитками». Женька Кузнецов. Именно хитростью. Хоккей – это реально хитрая игра. Кто кого переиграет. Голова имеет важное значение. Кто еще? Против «Питтсбурга» играл в НХЛ, но Малкин и Кросби не выходили. Может, потому что конец сезона был. Макдэвид, конечно, впечатляет. У меня максимальная скорость около 30 км/ч, а у него 45. Как так? Чувак проходит реально через оборону, как нож сквозь масло.
СО ЗНАРКОМ ОЧЕНЬ ПРИЯТНО РАБОТАТЬ
— Правда ли, что вы были одним из любимцев Олега Знарка и он вас выделял?
— Олег Валерьевич – просто приятный человек. Есть такое выражение – мужик. Вот народ сейчас скажет: «Он матерится, это быдло!» Но он мужик, который разговаривает с мужиками в мужском виде спорта. С ним очень приятно работать, Знарок очень открытый, честный. Если что-то есть, он скажет в глаза, а не будет использовать таинственные схемы, по которым ты узнаешь обо всем последним.
— Были в вашей карьере тренеры, которые говорили одно, а делали другое?
— Думаю, это частое явление. Особенно в наше время. Хотя сложно в этом винить конкретного человека. Может, он тоже стал жертвой обстоятельств. Хоккеист – зависимый человек. И тренер. Надо встать на его место…
Паника в финале Олимпиады
— Когда пришла уверенность, что попадете в состав на игры в Пхенчхане?
— После победы в Кубке Гагарина я в Колорадо сделал операцию на бедре, на восстановление ушло четыре месяца. Играть начал в сентябре. Набираешь форму и понимаешь, что Олимпиада – в феврале. И на ней не будет игроков НХЛ. И тут порвал связку на плече. Вот это было негодование.
— Да уж!
— Я коньком то ли «мусорку», то ли стенку пнул в раздевалке. Плюс отвратительно сделали операцию в Риме – словно у людей из другого места руки растут. Каким-то старым методом!
— Что случилось?
— У меня болт вылетел через два дня. Потом в перевязочной городской больнице просто выкручивали отверткой. В итоге до Олимпиады сумел провести только четыре матча в чемпионате КХЛ. Тут большая благодарность Знарку и его тренерскому штабу, руководству сборной, что выбор сделали в мою пользу. И, слава богу, получилось, что я не подвел!
— Корея – страна специфическая.
— Да, страна и город – не очень-то для гуляния. Другой язык, менталитет. Плюс приезжали моя супруга и ее отец, моя мама. С гостиницами были большие проблемы, и даже нам с трудом удавалось найти их для своих родных. Хотя делали это заранее. К тому же игры начинались в необычное для нас время – в 15-16. Но все равно кайф!
— Что из финала до сих пор стоит перед глазами?
— Я специально не просматривал, но как-то нарвался на видео в ютубе – полная игра. Перематывал, конечно. Но слезы прямо наворачиваются от всего произошедшего. Есть такие моменты… Помню, мы с ребятами смотрели вместе матчи в четвертьфинале и полуфинале: Германия – Швеция и Германия – Канада. Все в каком-то шоке были, что немцы выиграли!
— Как это сказалось на подготовке к финалу?
— Конечно, тут психологический момент: бороться в финале за «золото» с Канадой – или с Германией. Подсознательно держишь в голове, что с последними у тебя шансов больше. Но Германия реально была сильна на этом турнире – ребята мощные, на подбор. Может, не выделялись исполнительским мастерством, но на них приятно было посмотреть.
— Перед финалом ощущения были особые?
— Не знаю почему, но меня не трясло. Хотя эта игра – самая ответственная в моей жизни. И те же пропущенные голы были основаны на большом желании себя показать. В некоторых моментах голова отключается… Помню, немцы забивают третью – осталось две с половиной минуты. И я такой сижу думаю: не может быть, чтобы Германия стала олимпийским чемпионом! Ну не может быть!
— А дальше?
— И тут соперники допускают супергрубую ошибку. Для нас-то ситуация была уже проигранная. Просто держи шайбу в зоне да катай нас. Клади короля и убирай шахматную доску! Помню, нас выпустили на лед в меньшинстве, и ты понимаешь, что в такой ситуации надо не обороняться, а идти в зону соперника! Потому что уже все! А у игроков соперника началась паника, стали зачем-то пасоваться…
— Вы же начали атаку, после которой удалось сравнять счет.
— Помню, выбрасываю шайбу по борту, а она перескочила защитника, мы вошли в зону. Снимаем вратаря. Заварушка – шайба отскакивает на «синюю», и я не знаю, что с ней делать. Вся ответственность лежит на твоих руках! И ты не должен ошибиться. Слава богу, вышел Каприз (Кирилл Капризов. – Ред.), и я просто отдал ему, переложил ответственность.
КОГДА У СБОРНОЙ ГЕРМАНИИ В ОВЕРТАЙМЕ УДАЛИЛСЯ ИГРОК – МЫ ПОНЯЛИ, ЧТО ЭТО ФИНИШ
— Ловко.
— Атака – все-таки не мое дело, мне проще шайбу зубами поймать. Бросок, сумасшедший рикошет и гол Гусева – это нереально! И на этом все перевернулось! Когда у них в овертайме удалился игрок – мы поняли, что это финиш… У меня голос пропал сразу. Следующее утро было очень тяжелое. Я выпал на пару дней.
— Став Олимпийским Чемпионом, можно сказать, что жизнь прошла не зря?
— Хоккейная – точно! Даже сейчас, говоря об этом, у меня есть какие-то эмоции. Слезы наворачиваются на глаза. Это такой кайф! Победить на Играх мало кому удается, тем более в хоккее, тем более в российском. Много было разговоров, что это «недоолимпиада», «паралимпиада»… Как в фильме «О чем говорят мужчины»: «Ты выйди и, как Усэйн Болт, хоть спиной пробеги»…
Текст: Дмитрий Смирнов
Фото: Global Look Press