«Кто такой этот сопляк Фархад Гаеми?!» Эксклюзив Владимира Алекно, который выигрывал олимпийское золото с Россией, а в Токио-2020 повезет Иран

Волейбольный турнир стартующей скоро Олимпиады в Токио наверняка вызовет огромный интерес среди российских болельщиков. В том числе благодаря Владимиру Алекно — тренеру, который добыл России ее единственное волейбольное олимпийское золото, а теперь работает в другой национальной команде.

Самое волейбольное государство мира

На мужском волейбольном турнире Олимпиады сборная Ирана выступает в группе А, тогда как российская команда – в группе В. Но уже в четвертьфинале их турнирные пути вполне могут пересечься.

И если так случится – это будет сюжет! Тренирует иранцев Владимир Романович Алекно. Легенда. Глыбища. Режиссер самой главной победы (нет, вот так: Самой Главной Победы!) в истории российского волейбола – на Олимпиаде-2012 в Лондоне.

Владимир Романович заявил, что турнир в Токио станет последним в его тренерской карьере. И от этого уровень сейсмичности его возможного противостояния в гипотетической битве навылет с Туомасом Саммельвуо (финном, руководящим ныне сборной России) уже сейчас ужасает японских спелеологов…

…Кстати, если вы не в курсе: Иран – самое волейбольное государство мира. По количеству бесконечно (и по большей части — безнадежно) влюбленных в волейбол болельщиков на душу населения эта страна с огромным отрывом опережает всех. И у каждого из них, помимо этой самой любви – есть еще и персональное мнение, кого ставить в стартовую шестерку сборной и кому пасовать при выбитом приеме.

Пожелай главная звезда иранской сборной Маруф Саид принять участие в президентских выборах – шансы имел бы огромные… И вот в условиях этого порохового погреба, который охраняют заядлые курильщики – Алекно вынужден готовиться к последнему спортивному вызову в своей жизни.

Несколько дней назад – уже полыхнуло. Мало кому известный за пределами Ирана 31-летний доигровщик Фархад Гаеми в СМИ жестко раскритиковал Алекно. Общественность бурлит и кипит, накал и температура обсуждения скандала таковы, что российские «+33» кажутся приятной прохладой.

Что ж – слово самому Владимиру Романовичу. Который, как всегда, честно и открыто изложил свою позицию и поделился эмоциями и планами.

«Брать разобранного игрока на Олимпиаду — глупость»

— Первый вопрос – что же все-таки на самом деле случилось в истории с Гаеми и как это отразилось на обстановке в сборной Ирана?

— Начну с конца — на атмосфере в сборной все это никак не отразилось. А что случилось… Давайте по порядку. Президент иранской федерации по своей инициативе, не согласовав этот вопрос со мной, созвонился с Гаеми – игроком, уже завершившим карьеру. И не просто пообщался, но и гарантировал ему место в олимпийской заявке.

Президенту показалось, что в сборной проблемы с приемом. Конечно, такая проблема есть – как и много других игровых проблем. Но это не означает, что нужно срочно вызывать из бессрочного отпуска травмированного и давно не выступавшего игрока, который к тому же не выказывал сильного желания выступать за сборную.

Я вернулся в Иран после Лиги наций – и меня поставили перед фактом. Отреагировал спокойно. Сказал: «Хорошо, попробуем. Я приглашаю Гаеми – и еще одного игрока, Моджтаба Мирзаджанпура, которого также не было в составе на Лиге наций – на три дня в расположение команды. Если они будут готовы выдержать конкуренцию, если будут на голову сильнее тех, кто сейчас в команде – почему бы и нет? Мне все равно, кто выступит на Олимпиаде, у меня нет никаких личных предпочтений – лишь бы выступали сильнейшие».

Но уже после первой тренировки все стало абсолютно понятно. «Полностью разобранный» – это даже слишком мягкое сочетание, чтобы охарактеризовать уровень готовности Гаеми. Точнее, неготовности. После тренировки я посадил напротив себя и Гаеми, и Мирзаджанпура, и еще одного игрока – и честно и открыто им сказал: «Парни, я не хочу тратить ни свое, ни ваше время. Усилить команду вы не в состоянии».

Может быть, если бы Гаеми привлекли к подготовке заранее, за два месяца – какой-то шанс у него был бы. Я бы потерпел, посмотрел… Пробился бы он в сборную, если бы прошел подготовку со всеми в полном объеме? Не уверен. Пусть по местным меркам Гаеми считался звездой – но в планетарном масштабе он никто и звать его никак.

Ну а за восемь тренировок до Олимпиады брать в состав «мертвого» игрока – глупость. Я не готов жертвовать возможным результатом ради экспериментов федерации.

«Выговорить некоторые иранские фамилии действительно сложно — такая фонетика»

— В общем, был честный разговор, я четко обозначил свою позицию. А затем этот сопляк дал скандальное интервью местной прессе, где не только оскорбительно отзывался о моей работе, но и в недопустимой форме перешел на личности.

Кто такой Гаеми, чтобы его хорошо знали в мировом волейбольном сообществе? Чего добился? Что выиграл, кроме чемпионата Азии, где Иран – всегда главный фаворит?

Он в своем интервью жаловался, что я не знаю фамилии некоторых иранских игроков. За пределами Ирана о большинстве местных волейболистов в самом деле мало кто слышал. (Смеется.) Ну и, честно сказать, первое время здесь мне действительно сложно было выговорить некоторые иранские фамилии – очень сложная фонетика.

Потом Гаеми звонил переводчику сборной – просил мне передать, что он очень сожалеет о случившемся, что очень расстроен и наговорил все это на эмоциях. Что во всем виновата федерация, что он готов публично принести извинения. Но я никаких извинений до сих пор так и не услышал.

12 июля в Иране была пресс-конференция. Я там сказал, что всегда привык разговаривать с игроками, глядя друг другу в глаза. И что Гаеми я все честно озвучил в личном разговоре. Понятно, что ему это было неприятно. Понятно, что человек рассчитывал на иное. Ну, так и скажи все это в лицо, а не кидайся грязью в спину через СМИ.

Вот, собственно, и вся история. Я спокойно на все это реагирую. Мне этот человек неинтересен совершенно.

«Президент видит команду в полуфинале. А где он видит Россию, Бразилию, Польшу, США, Францию и Италию?»

— Ваш последний сезон в России получился – драматичнее некуда. В решающих матчах всех турниров – в Лиге чемпионов, национальном чемпионате и Кубке – «Зенит-Казань» уступал на тай-брейках на «больше-меньше». Были у вас в карьеры сезоны с подобной концентрацией невезения?

— Турниры и матчи в моей карьере были совершенно разными. Часто случалось и так, что мы выигрывали «на тоненького». Думаю, главная причина в том, что раньше наши игроки были помоложе, помотивированнее. (Смеется.) Ну и поудачливее, это тоже важно.

— В Токио для сборной Ирана все тоже может решить один матч. Невыход из группы в стране наверняка сочтут неудачей, а попадание в полуфинал – триумфом. Вы как-то корректируете подготовку, чтобы вывести команду на пик формы именно к четвертьфиналу?

— Всякое может быть. Ситуация обстоит следующим образом: сборная Ирана в ее нынешнем состоянии – вполне рабочая команда. Очень амбициозная и, скажем так, очень мечтающая о победах. Все работают с огромным желанием. Но эти амбиции и мечты не подкреплены всей волейбольной инфраструктурой страны. Уровень иранского чемпионата – это примерно вторая итальянская лига. Даже, пожалуй, чуть ниже. И между уровнем игроков местного первенства и игроков сборной – пропасть.

До моего прихода к сборной Ирана на протяжении десяти лет не подключался ни один новый волейболист. Играли и играли в одном составе – очень, очень долго. Что-то получалось, что-то – нет. Но сегодня история такая, что четверо основных игроков из того состава серьезно травмированы. Порванные ахиллы, прооперированные по третьему разу колени… И мне пришлось везти вместо них на Лигу наций молодых ребят, которые до этого вообще в жизни не сыграли ни одного матча за сборную. То есть команда, по сути, изменилась на 50 процентов. А из этих молодых 2-3 парня точно будут стоять в составе в Токио. Поэтому очень многое будет зависеть от их психологического состояния: дрогнут или не дрогнут в решающий момент. Конечно, мне тревожно. У этих ребят пока нет стержня, который можно в себе выработать только с опытом серьезных международных матчей.

Я понимаю, что в Иране вокруг меня большой ажиотаж. Но у меня же нет волшебной палочки…

— Но тем не менее от вас же ждут чуда? Какая официальная задача поставлена перед сборной в Токио?

— Народ здесь очень любит волейбол, но специалистов, разбирающихся в нем – немного. Президент вообще считает, что мы должны попадать в полуфинал…

Поймите – я тоже мечтаю о полуфинале. И сделаю все для того, чтобы эта мечта стала реальностью. Но хочется задать вопрос президенту: «Если сборную Ирана вы видите в полуфинале – то где вы видите Россию, Польшу, Бразилию, США, Францию, Италию?» При условии, что внутренний чемпионат, как я уже сказал – это уровень итальянского дивизиона В.

Я ни в коем случае не пытаюсь снять с себя ответственность и заранее стелить какую-то соломку. Вообще, что такая эта ответственность, как ее делить, в чем она выражается?

В моем понимании, ответственность – это внутренний разрыв. Это то, насколько сильно я буду переживать, если у меня не получится. Я сам для себя – самый строгий критик. Все остальное – относительно.

— Помимо ситуации с Гаеми – почувствовали на себе, насколько волейбол популярен в Иране? На улицах узнают вас?

— В этом иранцы – впереди планеты всей. После футбола волейбол – вид спорта номер один в стране. Каждое утро десятки болельщиков стоят у ворот нашей тренировочной арены – попросить автограф, сделать селфи с игроками. У каждого сборника – тысячи персональных фанатов, сотни тысяч подписчиков в инстаграме. Пресса пишет о волейболе постоянно, каждый день. Что ж, это хорошо и интересно.

— Это не создает вам в работе дополнительных проблем? Все-таки любовь всей нации – для сборников это не только положительные моменты, но и колоссальная психологическая ответственность.

— Да, какой-то отпечаток это чрезмерное внимание накладывает – особенно на молодых игроков. В любом случае – лучше пылкая любовь, чем равнодушие.

Хотя у этой медали есть и другая сторона. До Лиги наций-2021 сборная Ирана не выступала два года. Ни одного товарищеского матча! А местные болельщики все равно продолжают воспринимать своих сборников как суперзвезд, как лучших волейболистов планеты. Да, в национальной команде Ирана выступают действительно достойные игроки. Но без постоянной международной практики им очень сложно повышать свой уровень… Этот момент надо обязательно учитывать, он может сыграть злую шутку.

«Сборную не должен тренировать иностранец»

— В начале 2000-х вы тренировали за границей — во Франции. Но эта страна была хорошо вам знакома, там вы завершали игровую карьеру. А с какими проблемами пришлось столкнуться в Иране?

— В спортивном плане – все нормально. Упражнения, тактика – никаких проблем. Волейбол – это моя работа, здесь нет принципиальных отличий в зависимости от страны. Однако языковой барьер – конечно, это очень серьезная проблема. Самая серьезная. Поэтому я убежден: национальную команду не должен тренировать иностранец.  Я всегда так считал и здесь, за время работы в Иране, еще больше в этом убедился.

— И как вы решаете проблему языкового барьера?

— Тут плохо еще и то, что даже на английском местные молодые игроки почти не говорят… Мой помощник все переводит на фарси. Но, конечно, перевод не может донести все тонкости.

Сборная – это нечто особенное. Здесь никто не играет за деньги – и не важно, российская эта сборная, иранская или какая-либо еще. Главное – идея. И чтобы воодушевить игроков, ввести их в правильное состояние, очень важно найти правильные слова. А в переводе – пусть даже в точном и хорошем — и интонация, и акценты сильно меняются.

Поэтому мы с моим иранским помощником очень тщательно разбираем предварительно план каждой тренировки. Он ведет ее на фарси, я контролирую процесс и при необходимости вношу коррективы.

— Есть у иранских игроков какие-то особенности менталитета? Скажем, вы с ними – более строгий, чем с российским игроками? Или наоборот?

— Постоянное повышение голоса – не нравится никому. Но иранцев действительно можно зажечь, как спичку – если пробудить их внутреннюю энергию, найти правильную мотивацию – за страну, за семью, за детей… Они способны вспыхивать как порох. Гордая, эмоциональная, свободолюбивая нация.

— Что скажете об итогах Лиги наций? И применительно к сборной Ирана, и с точки зрения изучения главных соперников?

— Мы изначально планировали, что Лига наций будет этапом подготовки к Играм. И понимали, что не будем претендовать в Римини на высокие места. Нужно было посмотреть в деле молодых игроков, понять, на что они способны в условиях серьезной конкуренции. Да, результат мог бы быть чуть лучше – три матча мы проиграли на тай-брейке. Но даже если бы зацепили какие-то из этих встреч – ничего бы принципиального это не изменило.

Хотя, конечно, в Иране наш результат – 12-е место – восприняли негативно. Болельщики и журналисты хотят, чтобы и молодые в составе стояли, и медали завоевывались на крупнейших турнирах…

Почву для размышлений турнир мне дал обильную, я получил ответы на многие вопросы – прежде всего о слабых сторонах нашей команды. Работаем над исправлением этих моментов. Посмотрим, как удастся полученный в Италии опыт трансформировать в результат на Олимпиаде.

«Видел Россию в финале Лиги наций»

— То, что сборная России, побеждавшая в двух предыдущих Лигах наций, в этот раз не пробилась в полуфинал – стало сюрпризом?

— (Задумывается.) Скажем так: по составу и подбору игроков российская сборная могла бы, наверное, обойти Францию. Более того, признаюсь честно: думал, что Россия будет играть в финале.

Но я не знаю, какое сейчас внутренние состояние команды – хотя, конечно, общался в Римини с нашими ребятами. Дыма без огня не бывает – и, возможно, в плане какой-то внутренней атмосферы у нашей команды еще есть потенциал для роста. Мне сложно судить со стороны, я вижу и могу оценивать только технико-тактические действия. В любом случае, у сборной России есть еще время, чтобы найти резервы для усиления игры.

— Судя по результатам не только Лиги наций-2021, но и вообще выступлениям в последние годы – главными фаворитами в Токио будут поляки и бразильцы?

— Думаю, глобальных сюрпризов не будет. Хотя четвертьфинал – это всегда отчасти лотерея… Но, судя по тому, что я видел, круг фаворитов понятен: Польша, Бразилия, Италия, Россия. После этих команд чуть позади – Америка и Франция.

— Как будете использовать оставшиеся последние дни подготовки к Олимпиаде?

— 17 июля мы – насколько я понимаю, как и сборная России – вылетаем в Японию и заселяемся в Олимпийскую деревню. Есть предварительная договоренность со штабом российской сборной о товарищеских матчах. Возможно, сыграем еще и с американцами. Собственно, с другими командами договориться не трудно – сложности возникают непосредственно при организации. Ковид, разные зоны доступа, логистика – вот это все…

Беседовал: Владимир Можайцев