Андрей Зубарев: «Пропускаем третью шайбу, остается две минуты, в голове сидит: не может Германия выиграть Олимпиаду!»

Защитник СКА и сборной России — хоккеист удивительный. В свои 32 Андрей Зубарев выиграл Олимпиаду, чемпионат мира и Кубок Гагарина, но больших интервью никогда не давал. Зато, когда наступило время для подробной беседы, Зубарев восполнил этот пробел с огромным запасом. Рассказал и о мыслях в кульминационный момент олимпийского финала-2018, и о невидимой стороне Олега Знарка, и о болте в руке. 

ДОСЬЕ 
Андрей Зубарев 
Родился 3 марта 1987 года в Уфе 
Игровая карьера: 
«Салават Юлаев» Уфа 2003–2005
«АК Барс» Казань 2005–2008
«Атлант» Московская область 2008–2010
«Чикаго Вулвз», США  2010–2011
«Атланта Трэшерз», США  2011
«Атлант» Московская область 2011–2012
«Салават Юлаев» Уфа 2012–2015
СКА Санкт-Петербург 2015 – по наст. время 
Достижения в качестве игрока: 
Чемпион мира 2014 
Обладатель Кубка Гагарина 2017 
Олимпийский чемпион 2018

Знарок и тест Купера 

— Почему СКА в этом сезоне выступает столь нестабильно?

— Давно уже прошел момент, когда СКА был командой звезд. Может, кто-то думает, что мы должны обыгрывать всех соперников на одном коньке. Но такого давно нет! Не только в СКА, но и вообще в КХЛ. Сейчас только через работу, через правильные действия, взаимопонимание, сплоченный коллектив можно добиться успеха. Нет уже такого, что приходишь и на классе выигрываешь. 

— Правда ли, что в минувшее межсезонье
была очень трудная подготовка?
Некоторые игроки СКА даже называют
это летом самым тяжелым за карьеру.

— Предсезонка оказалась действительно сложная. Но мне есть с чем сравнивать. Я прошел ее со многими тренерами. У Олега Валерьевича Знарка она все-таки была потяжелее. 

— В чем? 

— Много аспектов. Большая беговая работа, ускорения. Организм сильно нагружают в командах на тренировках Знарка. Самое неприятное – так называемые фортлеки – отрезки по 300, 400 метров. 

ЕСЛИ ЛЕТОМ САМ НЕ ГОТОВИЛСЯ – ТЕСТ КУПЕРА БУДЕТ ОЧЕНЬ КОВАРНЫМ ВЫЗОВОМ

— Как раньше тест Купера? 

— Тест Купера – нормальная программа. В субботу мы вылетели в Новогорск, в воскресенье с утра у нас был тест Купера. Я, кажется, уложился в 11,40. Но все равно, если летом сам не готовился – это будет очень коварный вызов. 

Российский хоккей против североамериканского 

— Вам какой хоккей ближе:
канадский или европейский?

— Мне – канадский стиль. Я играл за океаном всего год, но ощутил, что это такое. Для меня, как для не самого быстрого игрока и не с самым лучшим катанием, на большом катке выше риск проиграть позицию. Надо больше читать игру – если заранее не сумел, то пропал. И чем меньше площадка, тем меньше действий требуется совершать. Хотя там все быстрее. 

В АМЕРИКЕ ПОПАДАЕШЬ В ДРУГУЮ СРЕДУ

— Все, кто приезжает в НХЛ из Европы,
отмечают скорость: не только движения,
но и принятия решения. А вам к чему
тяжелее всего было привыкать в НХЛ?

— Сейчас не помню. 2010 год был – я еще был молодой и перспективный. (Смеется.) Хоккей был другой, у нас еще – чисто российский. Я ведь еще застал чемпионат Суперлиги, России. На нем рос. В Америке попадаешь в другую среду: где постоянно забрасывают шайбы, где маленькая «поляна», где ограниченное количество времени. Времени нет, на тебя постоянно кто-то летит, бежит. Надо подстраиваться. 

— Как? 

— Научат выбрасывать и через стекло, и через дальний борт. Человек такое существо, которое ко всему подстраивается, если хочет выживать. Лучше позорно вывести шайбу, чем получить опасный момент. 

— Есть примитивизм
в североамериканском хоккее?

— Нет, это мы почему-то иногда говорим, что североамериканский хоккей глупый. И при этом сами хотим показаться лучше. Везде есть люди прямолинейные, которые выполняют конкретную задачу – как роботы, пока голову не разобьют. Зато партнеры в них уверены. Везде есть звезды и исполнители. Посмотрите обзоры НХЛ, я их в последние годы не пропускаю. 

Как исполнить «Мельницу» 

— Почему ваша карьера в НХЛ получилась такой короткой?

— Я провел там только один сезон, но мне ни капли не стыдно. Девяносто девять процентов матчей я сыграл в АХЛ, а в НХЛ – только четыре. И все равно этим горжусь. Внутри, для себя, понимаю, что сделал это. Просто это был последний год для «Атланты Трэшерз». Ее франшизу продали в Виннипег. А там новый генменеджер, новый тренерский штаб. Я прихожу, и никто не в курсе предыдущих договоренностей. Опять в АХЛ? Считаю, что это был бы уже потерянный год. В игровом плане. И зарплата совсем другая. 

— Какая? 

— В АХЛ ты получаешь 60-70 тысяч долларов в год, в России другие деньги, с которых я и уезжал. Может, у нас такой менталитет, что, когда возникают трудности, начинаешь искать другой путь… Одним словом, причина в том, что команда переехала в Виннипег. В Атланте с удовольствием бы остался.

С ОПЫТОМ И ВОЗРАСТОМ ТЫ СТАРАЕШЬСЯ РИСКИ УБИРАТЬ ВО ВСЕМ

— «Мельница» – ваш фирменный прием –
вообще стала очень рискованным
элементом в нашем хоккее.

— У меня с судьями хорошие отношения – как с людьми. Один подъезжает, говорит: «Я видел твой силовой, там все было чисто!» Я отвечаю: «Спасибо, но это не отменит тот гол, который мы пропустили, когда я был удален». И подумаешь, нужно ли это делать или нет, если есть риск подвести команду. Получается, трактовки правил на усмотрение судьи: нравится – не нравится. С опытом и возрастом ты стараешься риски убирать во всем: и в жизни, тем более которые могут подвести кого-то, и в хоккее! 

— Но болельщики классные силовые
приемы очень любят!

— Поверьте, я им это объясняю. Выхожу после игр, общаюсь с болельщиками, сколько надо – 5-10 минут. И говорю: «Понимаю, что вам нравится! Я – с удовольствием! Но это не дворовая команда, где результат безразличен. Здесь ты ответственен за свои действия!» 

— Правда ли, что «мельнице» нельзя
научиться: она или есть, или нет?

— Конечно, надо иметь свое чутьё. Правильно загнать нападающего, чтобы он просто попался в твою ловушку. Если он поедет туда, куда тебе нужно, – ты ее сделаешь. Вот Андрюха Миронов из московского «Динамо» ее постоянно делает! 

Таинственные схемы тренера 

— Был ли в вашей карьере нападающий,
который делал из вас «клоуна»?

— Есть игроки, которые для меня тяжелые: быстрые, юркие. И сильно хитрые. Тот же Панарин, который запутывает «улитками». Женька Кузнецов. Именно хитростью. Хоккей – это реально хитрая игра. Кто кого переиграет. Голова имеет важное значение. Кто еще? Против «Питтсбурга» играл в НХЛ, но Малкин и Кросби не выходили. Может, потому что конец сезона был. Макдэвид, конечно, впечатляет. У меня максимальная скорость около 30 км/ч, а у него 45. Как так? Чувак проходит реально через оборону, как нож сквозь масло. 

СО ЗНАРКОМ ОЧЕНЬ ПРИЯТНО РАБОТАТЬ

— Правда ли, что вы были одним из любимцев Олега Знарка и он вас выделял?

— Олег Валерьевич – просто приятный человек. Есть такое выражение – мужик. Вот народ сейчас скажет: «Он матерится, это быдло!» Но он мужик, который разговаривает с мужиками в мужском виде спорта. С ним очень приятно работать, Знарок очень открытый, честный. Если что-то есть, он скажет в глаза, а не будет использовать таинственные схемы, по которым ты узнаешь обо всем последним. 

— Были в вашей карьере тренеры, которые говорили одно, а делали другое?

— Думаю, это частое явление. Особенно в наше время. Хотя сложно в этом винить конкретного человека. Может, он тоже стал жертвой обстоятельств. Хоккеист – зависимый человек. И тренер. Надо встать на его место… 

Паника в финале Олимпиады 

— Когда пришла уверенность, что попадете
в состав на игры в Пхенчхане?

— После победы в Кубке Гагарина я в Колорадо сделал операцию на бедре, на восстановление ушло четыре месяца. Играть начал в сентябре. Набираешь форму и понимаешь, что Олимпиада – в феврале. И на ней не будет игроков НХЛ. И тут порвал связку на плече. Вот это было негодование. 

— Да уж! 

— Я коньком то ли «мусорку», то ли стенку пнул в раздевалке. Плюс отвратительно сделали операцию в Риме – словно у людей из другого места руки растут. Каким-то старым методом!

— Что случилось? 

— У меня болт вылетел через два дня. Потом в перевязочной городской больнице просто выкручивали отверткой. В итоге до Олимпиады сумел провести только четыре матча в чемпионате КХЛ. Тут большая благодарность Знарку и его тренерскому штабу, руководству сборной, что выбор сделали в мою пользу. И, слава богу, получилось, что я не подвел! 

— Корея – страна специфическая. 

— Да, страна и город – не очень-то для гуляния. Другой язык, менталитет. Плюс приезжали моя супруга и ее отец, моя мама. С гостиницами были большие проблемы, и даже нам с трудом удавалось найти их для своих родных. Хотя делали это заранее. К тому же игры начинались в необычное для нас время – в 15-16. Но все равно кайф! 

— Что из финала до сих пор стоит перед глазами?

— Я специально не просматривал, но как-то нарвался на видео в ютубе – полная игра. Перематывал, конечно. Но слезы прямо наворачиваются от всего произошедшего. Есть такие моменты… Помню, мы с ребятами смотрели вместе матчи в четвертьфинале и полуфинале: Германия – Швеция и Германия – Канада. Все в каком-то шоке были, что немцы выиграли! 

— Как это сказалось на подготовке к финалу? 

— Конечно, тут психологический момент: бороться в финале за «золото» с Канадой – или с Германией. Подсознательно держишь в голове, что с последними у тебя шансов больше. Но Германия реально была сильна на этом турнире – ребята мощные, на подбор. Может, не выделялись исполнительским мастерством, но на них приятно было посмотреть. 

— Перед финалом ощущения были особые? 

— Не знаю почему, но меня не трясло. Хотя эта игра – самая ответственная в моей жизни. И те же пропущенные голы были основаны на большом желании себя показать. В некоторых моментах голова отключается… Помню, немцы забивают третью – осталось две с половиной минуты. И я такой сижу думаю: не может быть, чтобы Германия стала олимпийским чемпионом! Ну не может быть! 

— А дальше? 

— И тут соперники допускают супергрубую ошибку. Для нас-то ситуация была уже проигранная. Просто держи шайбу в зоне да катай нас. Клади короля и убирай шахматную доску! Помню, нас выпустили на лед в меньшинстве, и ты понимаешь, что в такой ситуации надо не обороняться, а идти в зону соперника! Потому что уже все! А у игроков соперника началась паника, стали зачем-то пасоваться… 

— Вы же начали атаку, после которой
удалось сравнять счет.

— Помню, выбрасываю шайбу по борту, а она перескочила защитника, мы вошли в зону. Снимаем вратаря. Заварушка – шайба отскакивает на «синюю», и я не знаю, что с ней делать. Вся ответственность лежит на твоих руках! И ты не должен ошибиться. Слава богу, вышел Каприз (Кирилл Капризов. – Ред.), и я просто отдал ему, переложил ответственность. 

КОГДА У СБОРНОЙ ГЕРМАНИИ В ОВЕРТАЙМЕ УДАЛИЛСЯ ИГРОК – МЫ ПОНЯЛИ, ЧТО ЭТО ФИНИШ

— Ловко.

— Атака – все-таки не мое дело, мне проще шайбу зубами поймать. Бросок, сумасшедший рикошет и гол Гусева – это нереально! И на этом все перевернулось! Когда у них в овертайме удалился игрок – мы поняли, что это финиш… У меня голос пропал сразу. Следующее утро было очень тяжелое. Я выпал на пару дней. 

— Став Олимпийским Чемпионом, можно сказать, что жизнь прошла не зря?

— Хоккейная – точно! Даже сейчас, говоря об этом, у меня есть какие-то эмоции. Слезы наворачиваются на глаза. Это такой кайф! Победить на Играх мало кому удается, тем более в хоккее, тем более в российском. Много было разговоров, что это «недоолимпиада», «паралимпиада»… Как в фильме «О чем говорят мужчины»: «Ты выйди и, как Усэйн Болт, хоть спиной пробеги»… 

Текст: Дмитрий Смирнов
Фото: Global Look Press­