«Пообещай, когда я умру, ты не будешь так сильно плакать». Памяти Юрия Розанова
Умер замечательный телекомментатор и человек Юрий Розанов. Тяжелая болезнь оборвала его жизнь на 60-м году. О том, каким он был, лучше всего рассказывают его коллеги, друзья и ученики.
Василий Уткин
Надо написать о тебе, мой друг, которого я больше не увижу, но сейчас у меня нет никаких слов. Когда закончится этот долгий день, я приду домой и посмотрю тот наш матч третьего года, ответный «МЮ» – «Реал». Досмотрю до конца, до последней минутки. Больше не увижу; зато услышу.
Кстати, ради этого ведь все когда-то и затевалось. И прошло не без успеха. Прощай.
Геннадий Орлов
Он был болен раком, тут только слова сожаления: в рассвете сил его так подкосило. В народном голосовании его называли лучшим комментатором, он получил главный приз, и как раз после этого он, к сожалению, заболел. Очень жалко, от нас ушёл профессионал. Он будет в нашей памяти, комментатор – точечная профессия. Когда-то учителем Розанова был Майоров, он его сразу приметил.
Мы работали вместе, он очень хороший партнёр. В театре есть чувство локтя, актёры ценят поддержку рядом. Также и комментаторы. Он всегда придерживался главного правила Николая Озерова – «ОВЛ – общество взаимной вежливости.
Он располагал себе, у него была домашняя интонация. А интонация – она либо есть, либо нет, это даётся от родителей. Людям с такой домашней интонацией надо идти в комментаторы. Чтобы одному или семьей у телевизора зритель ощущал доброту.
Виктор Гусев
Мы, Российская ассоциация спортивных комментаторов, пытались ему помочь, отдавали гонорары, вручали премии на наших журналистских церемониях, но, к сожалению, деньги не помогли справиться с болезнью. В последний раз я видел его вживую на вручении премии «Джентльмен года», год или даже два назад. Он познакомил меня со своей женой, о которой я много слышал — о том, как она помогала ему на протяжении всей его жизни. А потом видел его только на экране, на вручении премий. Было видно, что ему очень хочется говорить, потому что его ответ не ограничивался фразой «Большое спасибо, буду стараться» — создавалось ощущение, что он подводил итог своей жизни. Юра очень скучал по месту у микрофона.
Михаил Моссаковский
Одна из моих любимых его фраз: «Если ты с девушкой потанцевал 5 раз, а я 2, то совсем не факт, что она уйдет с тобой». В этой мудрости был весь Дяденька. Мы будем по нему скучать. Это наш друг и наш учитель.
Еще хочу сказать про его жену. Эти два с лишним года, что Юра боролся, он боролся не один. Это была и ее борьба – жену Дяденьки зовут Жанна. У них были очень интересные отношения. Когда Дяденька в нашей комнате «8-16» кого-то крыл херами, а в этот момент ему звонила жена, он моментально менялся в голосе и вместо отборного мата звучали слова «любимка» и так далее.
Мы подсмеивались, но на самом деле за этими комичными словами Дяденьки стоят очень серьезные чувства. Жанна не просто была всегда с ним, а она была двигателем борьбы против болезни. И периодами борьба складывалась успешно.
Дядя ушел, а Жанна осталась без него – мне кажется, что это сейчас главная трагедия.
Константин Генич
Ком в горле. Как сейчас помню тот день, тот матч, как Жанна держала его за руку всю игру… Плачу.
Игорь Рабинер, журналист:
Комментатор нужен тебе для того, чтобы сверять с ним свои ощущения от игры. И Юре (не буду фамильярно называть его ни Альбертычем, ни Дяденькой, потому что для меня он был просто Юрой) удавалось как-то так ненавязчиво и некатегорично построить заочный диалог со зрителем, что вроде бы и точка зрения его была четкой и понятной — а ты понимал, что и за тобой он оставляет право на свой, иной взгляд.
Он ни над кем никогда не издевался, не злословил, никого не приговаривал, не делал акцент на ошибках. От него в репортажах не шло негатива и неуважения. Его хотелось слушать, с ним хотелось думать. И никогда не хотелось выключать, кто бы ни играл — его любимый ЦСКА (многие из вас ведь даже не знают об этом, правда?), «Спартак» или кто угодно еще.
Роман Нагучев
Последний раз я был у Дяденьки пару месяцев назад – перед Новым годом. Он был очень веселым, подкалывал меня за какой-то репортаж, где я сказал, по его мнению, что-то странное.
Сидели, болтали. Мне казалось, что потихонечку все образуется. Не было такого ощущения, что это все печально закончится. В последние месяцы мне казалось, что Розанов обретает себя, что осталось сделать несколько шагов, что он вот-вот вернется к микрофону, как и хотел.
Мне очень тяжело и очень грустно. Потому что Розочка был не только комментатором, но и нашим другом.
Михаил Поленов
Мы знали, что с Дяденькой происходит. И знали, что это неизбежно. Но к этому нельзя подготовиться – новость все равно стала тяжелым и неожиданным ударом. Дяденька – это пример того, как можно расположить к себе всех. Я не знаю ни одного человека, кто от него бы не кайфовал.
Благодаря Дяденьке я вообще в профессию попал. В 2004-м смотрел «МЮ» – «Реал» – тот матч, когда 4:3 закончилось. Комментировали Розанов и Уткин, они говорили легендарные фразы вроде «Радиоуправляемая атака» или «Мама, веришь ли ты, что я смотрю этот футбол?» Это был разрыв аорты и шаблона. Мне тогда показалось, что я хочу заниматься этим всю жизнь.
Мария Командная
Когда умер Владимир Никитич Маслаченко, я приехала в «Останкино», и Юрий Альбертович, увидев мои слезы, сказал: «Пообещай, что, когда умру я, ты не будешь так сильно плакать».
Увы, я не могу сдержать это обещание.